Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]

— Хочешь я и тебя теперь поцелую? — спросил он.

Катя продолжала сохранять спокойствие:

— Ну чего ты молчишь? — спросила Зина, — поцелуй же своего полиаморного супруга. Он же этого хочет.

Катя сорвалась и зарыдала:

— Ненавижу вас обоих! — закричала она и побежала сгремлав в свою комнату.

Катя вбежала в спальню, заперлась на ключ, упала на кровать и громко зарыдала в полный голос.

Виктор повернулся к Зине и сказал:

— Это часа на два теперь, может мы продолжим?

— И зачем я только одевалась, — сказала Зина про себя подумав, что этим утром она разрушила все принципы приличия, которые вбивались в нее мамой. Но в этом Полина не виновата. Это выбор Зины и она пойдет за ним до самого конца. И не свернет с установленного пути. Все или ничего. И вдруг этот кайф испортила включившаяся от неудачного толчка Виктора музыка — он задел пульт от музыкального центра. В комнате полились аккорды фортепиано из песни «Полет во тьме».

— Господи, какой ужас, — сказала Зина, — почему меня постоянно преследуют именно эти песни. Хоть список составляй и запрещай их к эфиру.

— А я и не знал, что у нас есть такой диск.

— Это радио!

Виктор выключил музыку, но настроение у обоих резко испортилось, а сексуальное желание пропало.

Появление в доме Гордеевых Жени без Сони произвело эффект разорвавшейся бомбы. Бабушки бросились осматривать несчастного ребенка и задумали вызвать врача. Клара кинулась готовить его комнату. Анастасия осталась с племянником и учинила ему допрос:

— Как это произошло? — мягко спросила она.

— Я думал, что это Тимка приехал, мы же его ждали. В глазок не посмотрел, а тут они — и он вкратце пересказал Анастасии всю историю второго дубля вторжения семейки Носовых в их скромное жилище.

— Да уж, — сказала Анастасия, — сами быдло, и методы у них соответствующие. Я бы таких стерилизовала, чтобы себе подобных не воспроизводили.

— Тетя, — возмутился Тимофей, — он же любит их дочь.

— Ну тебя, — махнула рукой Анастасия, — не хотела говорить, да придется.

— О чем? — встрепенулся Женя, а Рита с интересом прислушалась.

— Не дочь она им, вот что. И не должна она страдать из–за людей, которые вроде бы ее воспитали. Только понять не могу как она у них такая выросла.

— Что? — не понял Женя.

— Вы хотите сказать, что Соня не родная дочь Носовых? — вмешалась Рита.

— Да. Они взяли ее в доме ребенка. Насколько я знаю, Катя Носова уже не могла иметь детей к тому времени. Да все об этом знали. Потому они ребенка взяли в приюте. Я слышала что очень тщательно выбирали — из–за этого она без соответствующих, сама не знаю как это назвать, ну, особенностей приемных детей, — о своей скромной роли в истории лишения Кати возможности деторождения Анастасия благоразумно предпочла умолчать.

— А она, бедняжка, так мучилась все время, что предала их, — сказал Женя, — стоило мне о них плохо сказать, сразу сжималась вся. А когда гости были и себе позволяли что–то. Особенно Тимка. Он обожал смаковать описание того скандала.

— И продолжаю обожать, и сожалею что прав оказался. Надо было сильнее смаковать, — сказал Тимофей, — судя по рассказу бабушки это та еще феерия была.

— Женя, — сказала Анастасия, — иди наверх, Клара тебе сделает успокаивающий чай и попробуй уснуть. Я потом к тебе зайду.

— Не смогу я уснуть, тетя. Я как представлю, что она там мучается, а ведь я так ее люблю…

У Сони действительно было более худшее положение — она сидела в тесной каморке под лестницей и беззвучно ревела. Больше ничего в этой комнате делать было нельзя, поскольку не с чем. А Катя благополучно забыла о дочери, так как у нее самой внезапно открылась личная проблема с Виктором. Про Соню в веселом доме все быстро забыли.

В этом и состояла их разница с Гордеевыми — вокруг Жени крутились все. Его очень скоро увели в комнату, напоили чаем, согрели, успокоили и дежурили у него не отлучаясь — сначала Клара, потом Ирина и так по кругу.

Пока вокруг пострадавшего кружил в танце хоровод родственников Рита наконец нашла возможность поговорить с Тимофеем в силу открывшихся обстоятельств:

— Значит все таки дело в каких–то совсем старых разборках между семьями? — стала допытываться она.

— Ритуль, я тебе все уже рассказывал про тот исторический скандал. Причем в подробностях.

— А про то, что Соня не дочь им?

— Это я узнал одновременно с тобой, честное слово.

Они поднялись в комнату и только сейчас Рита обратила внимание на растения, которые занимали комнату Тимофея.

— Это же калатеи?

— Не только, — ответил он, — у меня в принципе большая коллекция растений семейства марантовых. В том числе и калатеи.

— А у Анастасии — гардении, у Ирины есть восковой плющ… Погоди минуту. У каждой комнаты есть знаковое растение?

— Да. Это при проектировании задумывалось.

— Так. У тебя — маранта, у тетки — гардения, у бабушки — восковой плющ. Что у остальных?

— Тебе зачем?

— Знаешь. Мысль меня посетила интересная. Рассказывай.

— У Антона знаковое растение — дипладения, у дяди Евгена — бугенвиллия, у Женьки — самое жуткое — камелии, не представляю, кто за ними ухаживает сейчас, а у Марины — фиалки. Но зачем тебе это?

— Спорим, что у следующей жертвы мы найдем что–то из того, что ты перечислил?

— Это уверенность или предположение?

— Я предлагаю тебе пари. Кстати, может нам новости посмотреть? Мы же все время узнавали об этом из новостей.

— Погоди, не меняй темы так быстро. Новости о чем, — Тимофей не совсем въезжал в детективные метания своей возлюбленной, — по пунктам, что за мысли с цветами?

— Мне кажется убийца указывает на тех, кто не причастен к убийствам столь оригинальным способом.

— Так, погоди–ка, — возмутился Тимофей, — ты хочешь сказать что убийца — один из моей семьи?

— Тим. Я только это предположила. Ведь цветы зачем–то он кладет перед тем, как убить в очередной раз.

Тимофей кивнул.

— А на хрена спрашивается?

Тимофей развел руками:

— Ты меня спрашиваешь так, будто этот убийца — я.

— Замолчи, и не смей так больше говорить. Тот кого я полюбила не смог бы убить мою бабушку.

— Хорошо. А новости?

— Какие новости?

— Ты хотела посмотреть новости, — напомнил Тимофей.

— Ах да. Ну я все–таки думаю, что Клавдия уже покинула наш мир. Или ее так оригинально похитили ее же доброжелатели?

— Давай проверим.

Тимофей и Рита забрались в Интернет и очень скоро нашли сообщение о смерти Клавдии Лживой, фотогалерею трупа и упоминание того, что ее нашли в Северодвинском парке.

— Я тебя боюсь, — заключил Тимофей, — ты просто оракул, честное слово.

Тем временем в другой комнате, в которой цвели дипладении царил сон. Но часы уже приближались к отметке в час дня, когда следовало проснуться и поехать на работу хотя бы для приличия.

Первым проснулся Антон. Несмотря на закрытые окна и занавеси в комнату все равно прорывался солнечный свет и он был почти везде. А с такой иллюминацией спать не всегда легко и приятно.

Антон посмотрел на своего спящего возлюбленного. В объятьях сна он выглядел особенно соблазнительно. Потеряв какой–либо страх быть пойманным врасплох Антон выбрался из под одеяла, на цыпочках прошел по комнате и откинул одеяло, закрывавшее Андрея. Его взору предстало его тело в пижаме. И конечно столь любимые Антоном стопы. Но в этот момент он хотел поскорее прижаться к любимому Андрюше, обнять его и поцеловать. А потом разбудить и вместе побежать в душ.

Антон осторожно лег рядом, опрокинул одеяло и стал ногами осторожно касаться стоп Андрея, а губами поцеловал его шею и шепотом сказал:

— Сладкий мой, уже почти час дня, тетя нас разорвет если мы опоздаем.

— Тош, — развернулся к нему Андрей и ответил на его поцелуй, — что плохого в том, что мы полежим еще с полчаса?

— Тем что нас ждать будут. Я люблю тебя.

— И я люблю тебя.

Они обнялись и слились в поцелуе не заметив, как открылась дверь и в комнату вошла Марина с подносом. Дверь за ней закрылась и она застыла увидев зрелище. Антон и Андрей продолжали целоваться, а Марина изображала из себя соляной столп, пока влюбленные, обернувшись, не заметили ее.

В общем, все кончилось хорошо.